НЕДВИЖИМОСТЬ
— Морская ветка международного газопровода «Северный поток — 2» полностью принадлежит швейцарской компании Nord Stream 2 («дочка» «Газпрома»), которая и является оператором проекта. Немецкие владельцы частично контролируют сухопутную ветку Eugal, специально построенную для доставки газа конечным потребителям из морской линии сырьевого маршрута. Наземная ветка была направлена на увеличение поставок в Европу в обход Украины. Поскольку выход этой магистрали из Балтийского моря расположен непосредственно вблизи от начала наземной части «Северного потока — 1», то сухопутные трубы Eugal до последнего времени использовались в качестве дополнительного канала поставок сырья именно для первой части газотранспортного проекта.
— Судя по всему, нет. Речь идет о 12-и мильном отрезке (чуть больше 22 км – Н.М.), который доводит морскую часть «Северного потока — 2» непосредственно до сухопутной ветви распределительной системы Германии (общая протяженность газопровода – 1234 км —
Н.М.). Эта ветка была достроена в 2020 году, задолго до официального, но так и несостоявшегося запуска нового газопровода в эксплуатацию. Юридически обосновать демонтаж труб на этой дистанции Германия может любым способом — это территориальные воды немецкого государства. Поэтому свои действия в этих водах, какими бы абсурдными они не казались, Берлин может объяснить аргументами, не выходящими за рамки международного юридического права.
— Во-первых, поскольку труба практически полностью принадлежит «Газпрому», то такое намерение будет нарушать права собственников сырьевого маршрута, то есть российской компании. Во-вторых, не стоит забывать, что в настоящее время «Северный поток — 2» полностью наполнен буферным газом и находится под серьезным давлением. Для того, чтобы приступить к демонтажу, которым пока непонятно кто и за какие деньги будет заниматься, необходимо откачать наполняющий сейчас трубы газ. А это сырье принадлежит «Газпрому». Если этим делом займется сторонняя подрядная компания, привлеченная немецкими чиновниками, то ей либо придется улаживать соответствующие вопросы с «Газпромом», либо откачивать газ на свой страх и риск. Поскольку российская компания в качестве владельца сможет предъявить права на сырье и потребовать в судебной инстанции компенсацию за нерациональный расход углеводородов, а возможно даже за его воровство.
— В том то и дело, что придется откачивать весь газ вплоть до Ленинградской области. Опустошая трубы, которые теоретически Германия может взять под свой контроль (на дистанции в 12 миль от берега), привлеченным компаниям придется отвечать и за газ, находящийся в трубе на подведомственной России территории. Довольно парадоксальная ситуация. Никакими законными обоснованиями для таких действий немцы не будут обладать.
— По сути, предлагают разобрать чужой газопровод и своровать не принадлежащий им газ.
— Совершенно непонятно. Необходима работа, по объемам соизмеримая с созданием газопровода. Сначала нужно будет подготовить специальный проект, аналогичный по степени сложности проекту возведения самого «Северного потока — 2» и сопровождающийся документацией, предполагающей оценку экологических издержек. Далее, потребуется подобрать пул компаний, которые не просто готовы, но и с технической точки зрения способны реализовать демонтаж такого объекта. Необходимо будет провести конкретные работы: отрезать трубу на требуемом расстоянии, полностью закупорить фрагменты ветки и так далее. Это десятки, если не сотни миллионов долларов, которые вкладывать на нынешнем этапе энергетического противостояния России с Западом, да и на фоне разбушевавшихся разногласий в ЕС, никто не собирается.
— Ситуация напоминает мне театр абсурда: европейцы собираются потратить миллионы на устранение вещи, которая и так не работает, поскольку ее эксплуатация ограничена юридическими требованиями самой Европы. Возникает вопрос: неужели страны Старого Света сами не верят в собственные юридические возможности, и для их подтверждения недостаточно одного лишь закона, а надо еще и за собственные деньги разрушить совершенно новый технологический объект — лишь бы убедиться, что умозрительная инициатива сработает».
